Уинстон Черчилль очень не хотел чтобы Конференция состоялась на территории Советского Союза. Он был сторонником встречи в верхах где угодно, но не там, где желал ский лидер. Сам же Черчилль мечтал о встрече в Александрии или в Иерусалиме.

Представим себе что Конференция в феврале1945 г. состоялась в Иерусалиме и критиками введены в оборот термины «жертвы Иерусалима», «раздел мира по-иерусалимски» и т.д.

Одним словом, ни в какую не хотел У. Черчилль ехать на встречу в СССР. Сын Президента США Ф. Рузвельта Эллиот свидетельствует: «Английский премьер-министр был очень недоволен тем, что конференция была созвана в Ялте. Гарри Гопкинс рассказывал отцу, как Черчилль реагировал на этот выбор.

— Он говорит, что мы не могли бы найти в мире худшего места, чем Ялта, даже если бы искали десять лет… Он утверждает, что эти районы кишат вшами, что там свирепствует тиф.

День или два спустя от Черчилля пришло письмо, в котором он утверждал, что поездка в машине с аэродрома Саки в Ялту продолжается шесть часов, что часть дороги, ведущая через горы, в лучшем случае, ужасная, а, может быть, и вовсе непригодная для движения; что, наконец, немцы оставили всю эту местность в таком состоянии, что здоровье участников конференции окажется под серьезной угрозой.

Замечания премьер-министра были приняты к сведению и подшиты к делу. На Мальте, куда отец прибыл 2 февраля, его встретил Аверелл Гарримап, сообщивший, что дорога в порядке и санитарные условия тоже. Вопрос был исчерпан».

В итоге У. Черчилль волею судьбы попал в небольшой южнобережный поселок под Ялтой, знаменитый великолепным дворцом и прекрасным ландшафтным парком. Дворец заложили в 1828 г. по инициативе генерал- губернатора Новороссийского края графа М. С. Воронцова.

Воронцовскому дворцу в Алупке в определенной степени повезло: он долго (20 лет) и крепко строился и относительно мало пострадал в период войн и прочих катаклизмов и в удовлетворительном виде сохранился до наших дней. Литература о Воронцовском дворце весьма обширна. Это очерки и путеводители по Алупке, где центральное место по праву занимает Воронцовский дворец, фотоальбомы, доклады и сообщения в различных научных изданиях и т.п.

Все эти публикации дают в сумме обширные сведения о том, как английский архитектор Эдуард Блор работал над проектом, как его земляки — архитекторы Гейтоп и Вильям Гунт — руководили строительством, как русские и украинские мастера претворили в жизнь задуманную англо-восточную фантазию. Жизненному пути и образу хозяина алупкинского шедевра посвящены сотни страниц (от А. С. Пушкина до наших дней). Действительно, деятельность Михаила Семеновича на государственном, военном, административном, дипломатическом, хозяйственном и культурном поприще заслуживает внимания потомков.

Итак, путеводителей и альбомов за полтора столетия было опубликовано немало. Однако в них есть пробелы. Например, о том, что было в покоях графа М. С. Воронцова в послевоенный период (до1956 г.). И это понятно— Дворец стал госдачей (под каким-то номером). Но трудно логически объяснить, почему лишь проскальзывали события ской конференции. В лучшем случае отмечалось, что в этот период здесь размещалась английская делегация. Но не называлось имя руководителя делегации. Почему был страшен У. Черчилль во время хрущевской оттепели? Правда, для справедливости не упоминали и имя главы советской делегации, который нанес визит Черчиллю (и двух лет не прошло со дня «антисталинского» XXII съезда).

9 февраля1945 г. Премьер-министр Великобритании направил секретные документы И. В. Сталину (сообщения о событиях на Западном фронте и о положении в Греции). Сопроводительный текст интересен тем, что имеет не только дату отправки, но и место написания — «Воронцовский дворец». Это единственный, опубликованный в СССР, документ, подписанный У. Черчиллем и исходящий из Воронцовского дворца. Он был издан па русском языке в1957 г.

Впервые в период Конференции И. В. Сталин встретился с У. Черчиллем 4 февраля1945 г. в Воронцовском дворце. Стенограмма: «Черчилль благодарит за удобства, предоставленные в его распоряжение.

Сталин отвечает, что это долг' гостеприимства. Большего паши работники не могли сделать, так как у них было очень мало времени».

Вероятно, эта беседа проходила в Парадном кабинете. Это, наверное, самое английское по решению интерьеров помещение дворца. Не случайно, что в этой комнате в период Конференции был кабинет Премьер-министра Великобритании.

Апартаменты У. Черчилля занимали три анфиладно расположенные комнаты — упомянутый Парадный кабинет, Ситцевую комнату и Китайский кабинет (или Малая гостиная). В последней комнате располагалась спальня.

В Воропцовском дворце дважды — 8 и 10 февраля1945 г. — встречались министры иностранных дел СССР, США и Великобритании. Беседы В. М. Молотова, А. Идена, Э. Стеттиниуса, а также их помощников проходили в парадной столовой за круглым столом (сейчас в этом помещении стоит большой длинный стол).

В1991 г. в Москве вышел трехтомник У. Черчилля «Вторая мировая война». Несколько абзацев посвящено Воронцовскому дворцу, который стал основной резиденцией английской делегации:

«Мне и ведущим членам английской делегации была предоставлена большая вилла, примерно на расстоянии пять миль отсюда (от Ливадии — В. Г.), построенная в начале XIX столетия английским архитектором для русского графа Воронцова, бывшего некогда послом императора при английском дворе. Остальных членов нашей делегации разместили в двух домах отдыха, примерно в 20 минутах хода от пас, где они, включая высокопоставленных офицеров, спали по пять-шесть человек в комнате, но на это, казалось, никто не обращал внимания. Немцы эвакуировали окружающий район только за десять месяцев до нашего приезда, и все здания в округе были сильно разрушены.

Наши хозяева сделали все возможное, чтобы создать нам ком, и любезно принимали к сведению любое, даже случайное замечание. Однажды Портал (главнокомандующий английскими ВВС — В. Г.) пришел в восторг, увидев большой стеклянный аквариум, в котором росли растения, но заметил, что там нет пи одной рыбки. Два дня спустя сюда была доставлена целая партия золотых рыбок. В другой раз кто-то случайно сказал, что в коктейле нет лимонных корочек. На следующий день в холле выросло лимонное дерево, отягощенное плодами. И все это, вероятно, приходилось доставлять издалека самолетом.

4 февраля, в 3 часа дня (на следующий день после нашего прибытия), меня посетил Сталин, и мы дружески беседовали о войне против Германии. Он был настроен оптимистически. Германии не хватало хлеба и угля; ее транспорт был серьезно разрушен. Я спросил, что сделают русские, если Гитлер переберется на юг, скажем, в Дрезден. «Мы последуем за ним», — ответил Сталин. Затем он сказал, что Одер больше не является препятствием, так как Красной Армии уже удалось захватить на противоположном берегу несколько плацдармов, а немцы используют для его обороны не подготовленное, плохо руководимое и плохо вооруженное народное ополчение. Они надеялись отозвать регулярные войска с Вислы и использовать их для обороны реки, но русские танковые части обошли их. Теперь у них имеется только мобильный или стратегический резерв из 20 или 30 плохо обученных дивизий. У них имеется несколько хороших дивизий в Дании, 11орвегии, Италии и на Западе, но в целом их фронт прорван, и они лишь стараются заделать дыры.

Когда я спросил Сталина, что он думает о наступлении Рундштедга против американцев (Арденны, рубеж 1944-45 гг. — В. Г.), он назвал это глупым маневром, который причинил Германии вред и был предпринят ради престижа. Военная машина Германии сломана, и такими средствами ее не исправить. Лучшие генералы потеряны; остался только Гудериан, да и тот авантюрист. Если бы германские дивизии, отрезанные в Восточной Пруссии, были своевременно выведены, их можно было бы использовать для обороны Берлина. Но немцы ведут себя глупо. У них все еще имеется 11 танковых дивизий в (окруженном — В. Г.) Будапеште, но они так и не поняли, что не являются больше мировой державой и не могут держать войска там, где им заблагорассудится. В свое время они поймут это, но тогда уже будет слишком поздно.

Затем я показал ему свою уже полностью оборудованную комнату оперативной обстановки на фронте. Охарактеризовав наше положение; на Западе, я попросил фельдмаршала Алексаидера разъяснить, что происходит в Италии. Замечания Сталина были интересны. Немцы вряд ли предпримут атаку против нас. Не можем ли мы оставить на фронте несколько дивизий, а остальные перебросить в Югославию и Венгрию и направить их на Вену: здесь они могли бы, присоединившись к Красной Армии, обойти с фланга немцев, которые находятся южнее Альп. Он добавил, что нам, возможно, потребуются значительные силы. Ему ничего не стоило сказать это сейчас, но я не бросил ему никакого уп.

— Красная Армия, — ответил я, — возможно, не даст нам времени закончить операцию».

Не только для исследователей представляет интерес сравнение описания конкретных событий английским Премьер-министром с: официальной советской интерпретацией. Сопоставим с последним абзацем:

«(Дальнейшая беседа происходила в комнате, где развешаны карты различных фронтов).

Фельдмаршал Александер поясняет обстановку на своем фронте.

Сталин говорит, что немцы на итальянском фронте не будут наступать. Поэтому желательно было бы оставить часть сил союзников на фронте в Италии для обороны, а остальные перебросить через Адриатическое море для совместного наступления Красной Армии в районе Австрии.

Александер отвечает, что в настоящее время у него нет в наличии свободных сил для этой операции. Кроме того, как он думает, сейчас уже поздно приступать к ее осуществлению».

Оригинальное и неожиданное предложение И. В. Сталина — осуществить совместное широкомасштабное наступление советских и английских вооруженных сил в Югославии, Венгрии и Австрии.

Вежливо-дипломатический отказ У. Черчилля… Непонятно, ведь везде ему предлагали реализовать эту идею, которую английский Премьер-министр вынашивал еще в1942 г.: нанести удар по немцам «в мягкое подбрюшье», т.е. с юга, и закончить наступление в странах Восточной и Центральной Европы.

Контроль и руководство всеми работами по подготовке ЮБК к приему делегации осуществляло Управление НКВД. Как утверждают К. Эндрю и О. Гордиевский, в английской и американской резиденциях были установлены подслушивающие устройства. И в период Крымской конференции «успеху Сталина на переговорах во многом способствовало то, что он получал информацию как от агентов, так и в результате применения средств подслушивания».

В период Конференции проводились неофициальные встречи — обеды. Многие из них проходили в весьма позднее время, однако все равно назывались обедами. При этом председательствовали хозяева своих резиденций. Так, И. В. Сталин приглашал Ф. Рузвельта и У. Черчилля в свой Юсуповский дворец. Ф. Рузвельт, со своей стороны, приглашал лидеров СССР и Великобритании в Ливадийский. Итак, свидетельство из воспоминаний У. Черчилля:

«Моя очередь была председательствовать на нашем последнем обеде 10 февраля. За несколько часов до того, как Сталин должен был приехать, в Воронцовский дворец приехал взвод русских солдат. Они заперли двери по обе стороны приемных залов, в которых должен был происходить обод.

Была расставлена охрана, и никому не разрешалось входить. Затем они обыскали все — смотрели под столами, простукивали стены. Моим служащим приходилось выходить из здания, чтобы лопасть из служебных помещений в комнаты, где они жили. Когда все было в порядке, маршал прибыл в самом приветливом настроении, а немножко позже прибыл президент.

Во время обеда в Юсуповском дворце Сталин провозгласил тост за здоровье короля в такой форме, что хотя он предполагал, что тост будет дружественным и почтительным, мне он не понравился. Сталин сказал, что в общем и целом всегда был против королей и держит сторону народа, а ни какого бы то ни было короля, но что в этой войне он научился уважать и ценить английский народ, который уважает и чтит своего короля, и что поэтому он хотел бы провозгласить тост за здоровье английского короля. Я не был удовлетворен такой формулировкой и попросил Молотова разъяснить, что этих тонкостей Сталина можно было бы избежать и предлагать в дальнейшем тост за здоровье «глав трех государств». Поскольку на это было дано согласие, я тут же ввел в практику новую формулу: «Я провозглашаю тост за здоровье его королевского величества, президента Соединенных Штатов и президента СССР Калинина — трех глав трех государств».

На это президент, у которого был очень усталый вид, ответил: «Тост премьер-министра навевает много воспоминаний. В 1933 году моя жена посетила одну из школ у нас в стране. В одной из классных комнат она увидела карту с большим белым пятном. Она спросила, что это за белое пятно, и ей ответили, что это место называть не разрешается. То был Советский Союз. Этот инцидент послужил одной из причин, побудивших меня обратиться к президенту Калинину с просьбой прислать представителя в Вашингтон для обсуждения вопроса об установлении дипломатических отношений. Такова история признания нами России».

Теперь я должен был провозгласить тост за здоровье маршала Сталина. Я сказал: «Я шел на это несколько раз. На этот раз я с более теплым чувством, чем во время предыдущих встреч, не потому, что он стал одерживать больше побед, а потому что благодаря великим победам и славе русского оружия он сейчас настроен более доброжелательно, нежели в те суровые времена, через которые мы прошли. Я считаю, что какие бы разногласия не возникали по тем или иным вопросам, в Англии он имеет доброго друга. Я надеюсь, что в будущем Россию ожидает светлая счастливая жизнь и процветание. Я сделаю все, чтобы этому помочь, и уверен, что то же самое сделает- президент. Было время, когда маршал относился к нам не столь благожелательно, и я вспоминаю, что и сам кое-когда отзывался о нем грубо, но наши общие опасности и общая лояльность изгладили все это. Пламя войны выжгло все недоразумения прошлого. Мы чувствуем, что имеем в его лице друга, которому можем доверять, и я надеюсь, что он по-прежнему будет питать точно такие же чувства в отношении нас. Желаю ему долго жить и увидеть свою любимую Россию не только покрытой славой в войне, но и счастливой в дни мира».

Сталин ответил в самом наилучшем настроении, и у меня создалось впечатление, что он счел формулу «главы государств» вполне подходящей для встреч нашей «тройки». У меня нет записи того, что именно он сказал. Вместе с переводчиками нас было не более десяти человек, и по исполнении формальностей мы беседовали по двое и по трое. Я упомянул, что после поражения Гитлера в Соединенном Королевстве будут проведены всеобщие выборы. Сталин высказал мнение, что моя позиция прочна, «поскольку люди поймут, что им необходим руководитель, а кто может быть лучшим руководителем, чем тот, кто одержал победу?» Я объяснил, что в Англии две партии, и что я принадлежу лишь к одной из них. «Когда одна партия — это гораздо лучше», — сказал Сталин с глубокой убежденностью. Затем я поблагодарил его за гостеприимство, оказанное им английской парламентской делегации, посетившей недавно Россию. Сталин ответил, что проявить гостеприимство было его долгом и что ему нравятся молодые воины вроде лорда Ловата. Последние годы у него появился новый интерес в жизни — интерес к военным делам; фактически этот интерес стал у него почти единственным…         »

Далее в разговоре Сталин упомянул о «непомерной дисциплине в кайзеровской Германии» и рассказал случай, который произошел с ним, когда он, будучи молодым человеком, находился в Лейпциге. Он приехал вместе с 200 немецкими коммунистами на международную конференцию. Поезд прибыл на станцию точно по расписанию, однако не было контролера, который должен был отобрать у пассажиров билеты. Поэтому все немецкие коммунисты послушно прождали два часа, прежде чем сошли с платформы. Из-за этого они не попали на заседание, ради которого приехали издалека.

В таких непринужденных разговорах вечер прошел прекрасно. Когда маршал собрался уходить, многие представители английской делегации собрались в вестибюле дворца, и я воскликнул: «Трижды «ура» маршалу Сталину!» Троекратное приветствие прозвучало тепло».

Именно благодаря переводу па русский язык книги У. Черчилля, отечественные любознательные люди имеют представление, по крайней мере, об одной из неофициальных встреч Большой тройки. И опять же — повезло Воронцовскому дворцу.

Честно говоря, мы знаем очень мало. Да и найдется ли в Крыму десяток людей, которые могут что либо поведать о лорде Ловате, молодом воине, который импонировал И. В. Сталину. Думается также, что большинство наших современников не знают, что предвидение Маршала Сталина о победе па выборах У. Черчилля не оправдалось: летом1945 г. па выборах лейбористы набрали большинство голосов и получили 393 места в парламенте. Консерваторы — 213 мест. У. Черчилль, принадлежавший к консервативной партии, вынужден был сложить полномочия Премьер- министра.

Со своей стороны замечу, что И. В. Сталин рассказал случай из жизни кайзеровской Германии совсем не так, как он его излагал в1932 г. немецкому писателю Эмилю Людвигу: «Ходил, например, анекдот о том, что когда берлинский социал-демократический форштанд назначил на определенный день и час какую-то манифестацию…» (И. Сталин, Собр. соч., М., 1951, т. 13, с. 122).

Последний раз процитируем несколько строк из книги К. Эндрю и О. Гордиевского: «Сара Черчилль, которая сопровождала отца в Ялту, писала матери: «Мы тут как сыр в масле. Прелесть…» Стены украшали картины из московских музеев, в шикарных каминах пылали поленья, полы устилали персидские ковры, на обеденных столах сияли крахмальные белоснежные скатерти, управляющие были одеты во фраки с белыми галстуками, а горничные в черные платья с белыми крахмальными воротниками. Еда, по словам мисс Брайт, была «сказочной» (Джоан Брайт — служащая секретариата Британского военного кабинета — В. Г.). Однажды во время обеда она упомянула, что никогда не ела котлет по-киевски, через несколько минут официант принес ей порцию котлет…» К. Эндрю и О. Гордиевский сообщают, что устраивал все эти «маленькие чудеса» первый заместитель наркома КГБ генерал С. П. Круглов. После окончания войны ему было пожаловано рыцарское звание и он стал первым и единственным офицером КГБ — рыцарем Британской империи.

Это было не единственное награждение. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 февраля1945 г. за успешное выполнение задания Советского правительства по восстановлению южнобережных дворцов (в том числе и Воропцовского) группа особо отличившихся ответственных лиц, организаторов и специалистов была награждена орденами и медалями: Отечественной войны 1-й степени — 12 человек, Отечественной войны 2-й степени — 10 человек, Красной Звезды — 8 человек, «За боевые заслуги» — 5 человек.

Несколько странно, что никто по был пожалован орденами, которыми по статусу награждать должны были героев труда, — Трудового Красного Знамени, «Знак Почета». Кремль квалифицировал ремонтно- восстановительные и строительные работы как ратный подвиг.

18 февраля1945 г. И. В. Сталин получил послание от У. Черчилля, в котором, в частности, было сказано: «От имени Правительства Его Величества выражаю Вам горячую благодарность за гостеприимство и дружеский прием, оказанный британской делегации на Крымской конференции. На нас произвело глубокое            впечатление большое искусство организации и импровизации, благодаря которым конференция протекала в такой приятной и располагающей обстановке…» И. В. Сталин ответил кратко: «Получил Ваше послание от 18 февраля. Очень рад, что Вы остались довольны условиями в Крыму». В этих и предыдущих строках дается позитивная оценка условиям жизни и работы английской делегации и лично У. Черчилля. Думаю, что на всем Южном берегу Крыма немыслимо было найти лучшую для У. Черчилля резиденцию, чем Воронцовский дворец, Последний был спроектирован англичанами. И создавался для М. С. Воронцова, человека, который почитал Британию, ее историю и культуру. И сам дворец навевал мотивы средневековых английских замков. И не было ни одного здания в Крыму, которое бы охранялось сразу шестью мраморными львами, А лев — царь зверей — есть эмблема и символ Великобритании…